Этот случай произошел со мной летней ночью, когда я отправился на рыбалку на Черном море. Я и некоторые рыбаки в небольшом черноморском городке в то время ловили кефаль, расположившись на настиле из досок, которые закрепляли на морских сваях, поддерживающих причал или ресторан. Из кухни ресторана частенько сливали в море всевозможные отходы, которые очень привлекали стайки мелких и крупных кефалей. Я спустился на нижние рельсы, соединяющие сваи, и прошел мимо пустующего места рыбака Бориса, заметив его рыбацкую сумку и заброшенные в море донки. Добравшись до своего рыбацкого места, я поприветствовал знакомого рыбака Николая, чье место расположилось на сваях напротив, в метрах двух от меня. Он рыбачил при тусклом свете фонарика, подвешенного к потолку. На море был полный штиль. Ночную тишину нарушали тихие всплески гуляющей по поверхности моря рыбы и капли воды, стекающие по сваям из протекающих водопроводных труб. Я включил свой фонарь, подвесив его к бетонному потолку. Его желтоватого света вполне хватало, чтобы следить за сторожками донок. Опустил в море пару донок и уселся на сидение из досок. Николай сидевший напротив, поднес руку к сторожку в ожидании повторной поклевки. Я оглядел покрытые ржавчиной трубы свай, вырванные из ночной темноты светом наших фонарей, и, привстав, уже приготовился струсить наживку на своих донках, как мое внимание привлекло светлое пятно справа на черном фоне морской воды. Опустив взгляд, и приглядевшись, я почувствовал, как поднимаются волосы на голове от охватывающего меня ужаса. Мгновения тишины застыли в пространстве. По гладкой поверхности моря в мою сторону медленно дрейфовала по течению человеческая голова. Я не мог вымолвить не слова и неотрывно смотрел на этот ужас. Где-то на задворках сознания мелькнули мысли о том, что я ЗНАЮ эту голову. В ней смутно угадывались черты лица Бориса, знакомого рыбака, чьи снасти одиноко лежали на его рыбацком месте. Это лишь усугубило мое состояние, но позволило мне начать анализировать. В голове крутился вопрос – "Как такое могло произойти?!”. По мере приближения головы свет фонарей высвечивал все больше деталей. У меня уже не осталось сомнений - это была голова Бориса. "Какая сволочь могла отрубить ему голову? ”- металось у меня в голове. Я смотрел прямо в открытые глаза Бориса, и тут произошло самое страшное. Он моргнул!!! Я чуть не свалился в воду, но оперся на подставку для сторожков. Потом Борис улыбнулся, и я ощутил, как к моему застывшему от ледяного ужаса сознанию, подобно скоростному экспрессу в заснеженном лесу несется спасительная догадка - "Борис просто решил поклевать у Николая!” Эта была старая шутка, которая изредка практиковалась среди наших рыбаков. Один из них незаметно для другого рыбака погружался в воду и аккуратно подплывал к его снастям, не попадаясь на глаза. И несколько раз не очень резко тянул леску вниз, имитируя мощные поклевки крупной рыбы. За этим незамедлительно следовала бурная реакция, наблюдавшего за своими сторожками рыбака, который совершал резкий подсек в надежде ощутить живую тяжесть крупной рыбы. И действительно он ощущал это! Шутник в воде прекрасно знал, что надеется почувствовать подсекающий, и предоставлял ему всю гамму ощущений от вываживания очень крупной рыбы – желанной добычи многих рыбаков. Подержав в напряжении рыбака, шутник отпускал леску и имитировал тем самым сорвавшуюся рыбу. "Сошел!” – сокрушенно вздыхал рыбак, опускаясь на свое сидение. За этим обычно следовал дружный хохот наблюдавших за шуткой рыбаков или смех самого шутника, не сумевшего справиться с эмоциями.
Сохранить стабильность сознания в ту безумную ночь мне помогла техника, которую применяют индейские шаманы, сталкиваясь внезапно с необъяснимыми явлениями, способными разрушить сознание. Об этой технике я прочитал в одной из книг Карлоса Кастанеды и назвал для себя "техникой якоря”. По тем сведениям, что отложились у меня в памяти, эта техника представляет собой отстраненное наблюдение за происходящим, избегая полного переключения сознания на восприятие пугающего события. Мы как бы бросаем якорь в том потоке нашего сознания, которое имело место быть до наступления критической ситуации, и не позволяем увлечь себя сразу в ее осмысливание, а делаем этот переход очень постепенным, подобным тому, как течение с трудом перемещает лодку с брошенным якорем. Этого можно добиться, если при наступлении такого события продолжать думать об обычных вещах и очень постепенно переводить внимание на экстремальное явление.
8 февраля 2011 г.
|
